1. К. Маркс: противоречие между Трудом и Капиталом.
Труд – наемные рабочие.
Капитал – работодатели.
2. Капитал:
а) Национальный капитал: производственный, государственный капитал, прирост которого, как правило, связан с увеличением доходов государства и роста благосостояния граждан, увеличивает товарную массу, предупреждает инфляцию;
а) Пролетарий: рабочий «без отечества», «без определенного места жительства», работающий по контракту, «вахтовик», «штрейкбрехер», потенциальный эмигрант;
б) Рабочий: рабочий с постоянным местом работы, как правило, заинтересованный в результате своего труда, с большим стажем и высокой квалификацией, трудовой фундамент нации.
а). Классовые противоречия разрешаются не уничтожением одного из классов (большевизм), что должно подразумевать классовую войну, а путем регулирования государством противоречий между трудом и капиталом (корпоративизм).
в) Примат общественного над личным.
а) Задача: формирование государства с классовым миром.
6. Марксизм и либерализм: Карл Маркс и Адам Смит. Мировоззренческие системы, исходящие из приоритета экономики.
а) Марксизм: Опровержение А. Смита, Риккардо.
б) Либерализм: философы Локк, де Мондевилль. А. Смит. Венская школа: Бам-Баверк, Менгер, фон Мизес, фон Хайск. Лозаннская школа: Валрас, Вальфредо Парето. Неолиберализм: Школа Сент-Луиса и Чикаго: Мильтон Фридман, Джефри Сакс.
7. «Третий Путь» в экономике, утверждающий вторичность экономических отношений.
а) Немецкая идеалистическая философия: Фихте.
б) Немецкий камерализм: фон Юсти, Зоннерфеедс. и теория «авторкии больших пространств».
9. «Зависимая экономика»: Ф. Лист и теория «авторкии больших пространств», и Сисмонди.
10. Немецкая Историческая Школа: Густав Шмоллер, Вильгельм Рошер, Бруно Гильдербрандт, Карл Книс.
11. Социологическая теория экономики: Макс Вебер, Вернер Зомбарт.
12. Теория «экономической инсуляции» Кейнса.
13. Йозеф Шумпетер, Француа Перру.
14. Институционалистская экономическая школа: Торстейн, Веблен, Митчел, Берль, Бернэм, Джон Кеннет Гэлбрейт.
Фридрих Лист (1789-1846)
Жан Шарль Симонд де Сисмонди (1773-1842)
Густав Шмоллер (1838-1917)
Макс Вебер (1864-1920)
Вернер Зомбарт (1863-1941)
Жозеф Прудон (1809-1865)
Сильвио Гезелль (1862-1930)
Дж. Кейнс (1883-1946)
Йозеф Шумпетер (1883-1950)
Франсуа Перру
Серж Кристоф Кольм
Николас Жоржеску-Реген (1906-1994)
Мишель Альетта
Клиффорд Дуглас
16. Основные теоретические принципы экономики «Третьего Пути» - неортодоксального социализма:
а) контекстуализация;
б) культуроцентрический плюрализм хозяйственных форм;
в) синтез конфлитологического и балансового подходов;
г) социологизм, гуманизм и квалитатизм экономической системы;
д) мезоэкономизм, коллективная конкретизация;
е) автоцентричность, широко понятый регионализм;
ж) экологизм, амбиентализм;
з) интеграционизм, таможенный союз континентального масштаба;
и) дифференциализм.
17. Экономические аспекты неоевразийства:
а) изменение качества евразийства;
б) евразийство как экономический прагматизм;
в) контекстуалистский подход к экономике;
г) евразийский солидаризм;
д) негативная оценка евразийцами либеральных реформ в России;
е) возрождение национального хозяйства не придет ни от ВПК, ни от социализма, ни от экспроприации олигархов;
ж) либерал-евразийцы (евразийский капитал);
з) социальная роль «Евразии».
Методическое обеспечение:
Библиография:
Дугин А. Г. Основы евразийства.- М: 2002.
Дугин А. Г. Основы геополитики.- М: 1999.
Дугин А. Г. Русская вещь. Т.1.- М: 2001.
Основное противоречие капитализма - противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения продуктов труда. По мере развития современных производительных сил , основанных на крупной машинной индустрии, растет концентрация производства и получает дальнейшее развитие общественное разделение труда , усиливаются экономические связи между различными предприятиями и отраслями хозяйства.
В изготовлении каждого вида изделий прямо или косвенно принимают участие предприятия различных отраслей хозяйства, сотни тысяч и миллионы рабочих, объединенных в капиталистической кооперации труда на предприятиях. В результате этого процесс производства и труда все больше и больше обобществляется. Однако производство я его продукты принадлежат не тем, кто является их творцами, не трудящимся, а частным собственникам - капиталистам, их монополистическим объединениям, которые используют коллективно созданные продукты в целях получения прибыли, а не в интересах всего общества.
Основное противоречие капитализма выливается прежде всего в глубокий антагонизм между наемным трудом и капиталом . Это противоречие выражается также в относительной организованности производства на отдельных предприятиях и анархией, стихийным развитием всего капиталистического хозяйства. В погоне за наживой капиталисты расширяют производство до огромных размеров и усиливают эксплуатацию рабочих. В то же время платежеспособный спрос основной массы населения ограничен стоимостью рабочей силы, а в условиях постоянной массовой безработицы он часто оказывается ниже ее стоимости.
Основное противоречие капитализма служит поэтому причиной периодически возникающих экономических кризисов перепроизводства , сопровождающихся расточительством общественного труда, прямым уничтожением произведенных материальных ценностей. На империалистической стадии капитализма основное противоречие еще более обостряется и углубляется. Научно-техническая революция, ускоряющая процесс обобществления производства, в условиях господства монополий порождает новые противоречия, в которых выражается несоответствие между необычайными возможностями, открываемыми научно-технической революцией, и препятствиями, которые выдвигает империализм на пути их использования в интересах всего общества.
Общественный характер современного капиталистического производства находится в явном противоречии с характером государственного регулирования капиталистической экономики в интересах небольшой кучки монополистов. Капитализм не только порождает свойственное ему основное противоречие, но и создает материальные и субъективные предпосылки его разрешения Основная часть рабочего класса сосредоточена на крупных предприятиях и в промышленных центрах, что облегчает его объединение, сплочение п организацию в борьбе против класса буржуазии. В ходе революционной борьбы рабочий класс, возглавляя всех трудящихся, ликвидирует основное противоречие капитализма путем революционного уничтожения буржуазного строя и замены его более прогрессивным общественным строем - социализмом, основанным на общественном присвоении всех продуктов. коллективного труда.
Здравствуйте, дорогие принцессы Селестия и Луна. Мнение классиков – это очень важно для науки,но для истинной науки нет ничего страшнее чем впасть в догматизм, в том числе и для науки гуманитарной. Истинная наука – это всегда поиск нового, перманентная реорганизация и переосмысление накопленного опыта в свете новых данных. В ходе этого процесса более прогрессивные теории сменяют менее прогрессивные, и общим местом тут бывает то, что менее прогрессивная модель и теория становится частным случаем более прогрессивной. Для новой социальной науки Империума также жизненно необходима выработка этих самих более прогрессивных и общих теорий и моделей, и сейчас нам предстоит исследовать частным случаем чего является противоречие труда и капитала.
Я не спорю, К.Маркс был реально крутой чувак, и в свое время сделал очень многое для социальных наук, запилил немало хороших, годных открытий и методик, трудно переоценить его вклад и блин вообще. Но высшей глупостью будет полагать, что на этом дальнейшие исследования можно закончить, и Карл Генрихович открыл все что только можно открыть, а остальное будет лишь частным случаем его закономерностей. Жизнь меж тем кагбэ намекает, что с накоплением нового опыта всегда находятся более общие закономерности чем те что были обнаружены в свете опыта предыдущего, и это, в общем-то, нормально. Мы не обладаем полнотой знаний чтобы вот так взять и сразу вывести всеобщие фундаментальные закономерности, вместо этого мы вынуждены выводить их из опыта фактически наличного, и оный позволяет нам оценить лишь те или иные частности. Например, открытия Коперника, Галилея – кто о них не слышал? Но разве это означает, что на их открытиях нужно остановиться? С тех пор астрономия и астрофизика значительно нарастили свои знания и вывели закономерности гораздо более общие и сложные, в рамках которых «все-таки она вертится» выглядит детским садом. Классическая механика Ньютона органично стала частным случаем механики квантовой, и теперь выглядит довольно простецкой с точки зрения последней. Но ведь никому, изучающему естественные науки, и в голову не придет бросаться на исследователей квантовой механики или современной астрономии ввиду того что их открытия бросают тень на «наше все» - Коперника, Галилея или Ньютона. Это вполне резонно будет воспринято как полнейшая глупость, и при этом никто не станет умалять и принижать достижения и открытия более ранних исследователей, ибо они действовали в рамках того опыта и системы знаний, которые были доступны им тогда, и не могли совершать открытий, сильно выходящих за рамки этого наличествующего опыта.
Но вся эта благоразумность, подкрепленная вышеуказанными вполне уважительными резонами, довольно быстро улетучивается когда речь заходит о теориях не естественных, а гуманитарных. И вот тут догматизм в человеческих системах поиска знаний принимал и принимает поистине ужасающие размах и формы. Каждому новому поколению исследователей, открывающих нечто новое и желающих присовокупить эти открытия к общечеловеческой копилке бесценных знаний, приходилось и приходится сталкиваться с очень серьезным сопротивлением среды, в большинстве случаев совершенно иррациональным, и применение той же логики что и для наук естественных крайне затруднено ввиду именно что этой самой иррациональности, которая глуха к доводам разума. К примеру, условные Сократ, Конфуций, Будда, Иисус, Магомет, Вольтер, Маркс – все они без сомнения совершили серьезные прорывы в гуманитарной сфере, выдающиеся и совершенно неочевидные для своего времени, однако даже попытки поднять вопрос о том, что этими открытиями наши знания о социуме и человеческих отношениях, в общем-то, ограничиваться не должны, встречаются в большинстве случаев в штыки, причем как со стороны верхов общества, так и со стороны низов. Основные причины такой антирациональной, неадекватной и зачастую агрессивной реакции очевидны: гуманитарные теории и учения в отличие от естественных в человеческой практике используются не столько как инструменты познания и организации опыта, сколько как инструменты управления со стороны правящих слоев и как инструменты самоидентификации и психологического комфорта со стороны слоев управляемых (тут есть все ответы на все вопросы, просто усердно читайте Библию/Маркса/мантры Рамы!). Именно психологический дискомфорт от необходимости модернизации способа мышления и угроза потери инструмента управления вызывают такие сложности для исследований и прорывов в социальных науках как снизу, так и сверху общества, что в свою очередь зачастую является критическим фактором для своевременных социальных модернизаций. А задача эта объективно необходима для сохранения техно-био-гуманитарного баланса общества, особенно в условиях быстрого научно-технического прогресса, поэтому добросовестные исследователи обязаны не только совершать открытия и проектировать на их базе более совершенные социоинженерные решения, но и находить способы для преодоления социальной инерции при внедрения этих решений.
Посему для социальных технологий Империума необходима перманентная модернизация общественных теорий в соответствии с современными знаниями и накопленным опытом, которые серьезно превышают тот уровень, который был доступен во времена К.Маркса, не говоря уже о более ранних социальных теоретиках и инженерах. И первое что необходимо подвергнуть пересмотру – это понятие капитала. В теории К.Маркса, в которой капиталом считался овеществленный труд, а его социальная функция состояла в перманентном росте, проигнорирована очень важная особенность этого капитала в качестве социальной, а не только материальной сущности. Овеществленный труд (накопленные богатства) не имеют самостоятельной социальной значимости для класса буржуазии если богатыми будут все или их богатства не будут представлять интереса для окружающих, т.к. население в этом случае не будет испытывать зависимости и у условной буржуазии не будет возможности эксплуатировать его. Накопленные богатства позволяют производить эксплуатацию лишь в том случае, если существует качественная «разница потенциалов» и зависимость окружающих от распределения меж ними оных богатств. Т.е. если большой капитал есть у всех, то и социальная ценность капитала просто исчезает, и сколько бы он не рос, но без этой «разницы потенциалов» и зависимости от капитала других субъектов он не имеет своей ценности в качестве социально значимой сущности. Из этого мы легко выводим то, что истинная социальная цель капитала – это не бесконечный рост, а прежде всего возможность манипуляции, т.е. управления поведением других людей при помощи этого капитала . Богатство (накопленный труд) не является истинной сущностной характеристикой капитала, но лишь инструментом для достижения цели. А истинная социальная цель капитала – это прежде всего доминирование, т.е. возможность навязывать другим нужное субъекту поведение. В этом свете очевидно, что материальное богатство (овеществленный труд) является лишь частным случаем капитала, потому что манипулировать (управлять) другими людьми можно при помощи очень широкого круга инструментов от грубой силы до мягкого убеждения, обмана или тонких психологических интриг. Поэтому логично будет определить:
Капитал – это свойство любого явления (системы, ее состояния, процесса) независимо от его природы, которое позволяет субъекту в той или иной мере манипулировать поведением других субъектов, по своему усмотрению распоряжаться доступными социуму ресурсами и управлять социальными процессами.
При таких раскладах становится очень сложно оценивать капитал и выражать его в каких-то материальных показателях, потому что капиталом является не сама по себе материальная сущность, а одно из ее свойств, отвечающих за возможность социальной манипуляции. Эффективность того или иного материального явления в деле принуждения других к выполнению решений субъекта (выполнения функции капитала) весьма субъективна и зависит от множества факторов, лишь отчасти связанных с материальной природой источника капитала. Например, тонна золота в обществе, в котором золото никого особо не интересует, качеств капитала практически не содержит, а ровно та же тонна золота в обществе, в котором золото это деньги, за которые готовы на все, - это очень солидный капитал. Количество капитала как социальной сущности (возможности манипулировать другими) в этих случаях будет совершенно разным, хотя в материальном выражении это будет та же тонна желтого металла определенной пробы. А если источником капитала (способности принудить других выполнять решения субъекта) будет нечто нематериальное, не имеющее каких-то внятных единиц измерения вроде социального авторитета или навыков манипуляции, то дело с измерением капитала тути вовсе швах. Поэтому пользоваться метрологией, основанной на физических показателях, при оценке капитала некорректно. Гораздо правильнее пользоваться показателями, которые характеризуют истинную природу капитала как социального явления –поведенческую, психическую, и выражают способность к мотивации окружающих , для чего был бы весьма полезным показатель маны – силы мотивации , который занимает центральное место в имперской социальной науке. На данном этапе объективное, а не умозрительное измерение этого показателя представляется весьма затруднительным, и будет реально полезным только с появлением приборов, способных измерять психическую активность людей и социальных агрегатов, поэтому пока целесообразнее применять для оценки капитала все тот же денежный эквивалент как более-менее интегрирующий. При этом нужно помнить, что это весьма ненадежный показатель, который капитал как средство манипуляции оценить может вельми приблизительно и неточно, например, в ситуациях эмоционального накала. В особенности это касается высших эшелонов элиты, где очень значимую роль играют субъективные социальные факторы (авторитет, имидж, личные связи, клановая принадлежность), но пока мы вынуждены использовать денежный эквивалент за неимением лучшего. Возможно, с развитием системы социального рейтинга можно будет использовать именно его, т.к. он гораздо ближе к истинной сущности капитала чем материальные ресурсы.
Так к чему же устремляется тогда капитал, будучи не столько материальной, сколько психической сущностью?
Как ни странно, сам по себе капитал ни к чему стремиться не может, потому как является не субъектной, а инструментальной сущностью. Капитал хоть и может переходить от одного субъекта к другому, но не имеет социального значения без наличия этого субъекта, его воли и желания манипулировать другими, т.е. вне социальной системы капитала не существует. Материальные объекты, которые могли бы выступать источником капитала, вне социальной системы есть, но качеств капитала как средства манипуляции они не имеют до тех пор пока не попадут в оборот какого-то социума.
Стоит отметить, что сами материальные объекты, которые обладают свойством капитала, таки могут иметь и свои собственные устремления, выступая некими коллективными субъектами. К примеру, большинство источников серьезного капитала являются социальными агрегатами – организации, предприятия, армии, церкви, бюрократические аппараты, агентурные сети, преступные синдикаты и разного рода группировки, которые в силу своей природы и особенностей функционирования этих социальных агрегатов имеют собственные цели, продуцируемые чаще всего полусознательно и в силу внутренних социальных автоматизмов («коллективный разум» по М.Делягину). Тем не менее, это устремления не капитала как такового, а явлений, которые являются его источником. И не потому что они продуцируют капитал, а в силу своей внутренней природы. Поэтому устремления есть не у капитала как социального феномена, а именно что у субъектов, которые его используют. И дифференцировать эти устремления уместно сообразно базовым мотивациям.
Эти базовые мотивации характерны и для отдельных людей, и для социальных агрегатов, разве что размножение в трактовке коллективных субъектов означает экспансию и вырост. Первые четыре базовых мотивации характерны для дорациональных, животных форм обработки сигнала, а вот творческая мотивация – это уже ближе к антропному и рациональному целеполаганию. Чем более примитивен разум субъекта, тем больше у него превалируют более ранние и простые типы мотиваций, тем более рефлексивно, ситуативно, и тем менее долгосрочно и проектно его целеполагание, на которое он тратит имеющийся в его распоряжении капитал. Так что «стремление» капитала к накоплению, росту и угнетению окружающих – это на самом деле стремление субъектов капитала с недоразвитым разумом к примитивным дорациональным мотивациям вроде еды, размножения и доминантности, доступным любой обезьяне. Конечно, субъекты могут использовать капитал и для других целей с большой глубиной прогнозирования, например, для рациональных проектов, для творчества и для глобальной оптимизации, но для такого целеполагания разум соответствующих субъектов должен быть достаточно развитым, а это могут не только лишь все. Если же капитал находится в распоряжении субъекта с примитивным и недоразвитым разумом, который в базовом целеполагании мотивирован так же как среднестатистический павиан, то нет такого преступления, на которое он не пошел бы ради 300% прибыли. На преступления идет не капитал, ибо он лишь инструмент, на преступления всегда идет конкретный(е) субъект(ы) . У которых если чо есть имена, фамилии, должности, имущество, родные и близкие, места обитания и все такое.
Именно поэтому между капиталом и трудом противоречий быть не может никаких: у капитала нет собственных устремлений, он лишь инструмент в руках субъекта. Противоречия могут быть между полноценными субъектами, каждый из которых способен на собственное целеполагание. Под противоречием труда и капитала правильно понимать противоречие между буржуинами (субъектами) и пролетариатом (другими субъектами). Понимая капитал как средство управления (манипуляции, принуждения), частным случаем которого выступает богатство (овеществленный труд), довольно просто оказывается определить более общую закономерность, частным случаем которой является противоречие буржуинов и пролетариев по К.Марксу. Это фундаментальное противоречие между системой управления социума и управляемой его частью
. Причем не так уж важно в какой конкретной организационной форме выполнена управляющая система – в виде касты жрецов, крупных рабовладельцев, феодалов,бюрократов или буржуазии. Классовая дифференциация на богатых и бедных, капиталистов и рабочих тут оказывается вторичной, неполной и весьма приблизительной, так как владение средствами производства является лишь частным случаем капитала.Истинными классами следует считать управляющих и управляемых, ведущих и ведомых, и критерием разделения на эти классы является отношение к процессу принятия системно значимых решений
. Все остальное, включая материальное расслоение или цветовую дифференциацию штанов в любой форме, является вторичным маркером вхождения в ту или иную категорию, необязательным на практике.
Важно подчеркнуть, что эти условные классы нельзя четко отделить друг от друга, потому что разные люди в зависимости от их социальной роли, знаний, убеждений, активности или просто настроения могут выступать как ведущими, так и ведомыми в тех или иных ситуациях и процессах. Конечно, чем выше их способность манипулировать другими и навязывать им свои решения, т.е. чем больше их капитал (независимо от его природы, это может быть и богатство, и физическая сила, и авторитет, и значимое когнитивное превосходство, и т.д.), тем чаще субъект имеет возможность навязать свою волю другим и тем больше этих самих других, на которых он может оказывать влияние. Поэтому границы между классами управляющих и управляемых в реальных человеческих социальных системах размыты (рис.1), хоть и неоспорим тренд к концентрации капитала (средств управления), а значит и участия в процессе принятия решений ближе к его центру, где концентрируются высокие социальные статусы. Такие сгустки и характеризуют собой систему управления, которая принимает значимое количество системно значимых решений, которые в свою очередь выполняют (или не выполняют) ведомые субъекты и агрегаты. В условно авторитарных системах управления концентрация «красного» (рис.1) больше у центра и меньше на периферии социума, в условно демократических наоборот «красный» (принятие решений) оказывается более размазанным по социальной системе. Теоретически возможны и крайние варианты того и другого когда система управления по сути являет собой маленькую красную точку и все решения принимает один-единственный субъект, а все остальные лишь исполняют решения (искусственный интеллект и рой устройств, например), или наоборот в выработке решений участвуют решительно все элементы системы (роевое сознание). Но на практике у человеков так не получится (во всяком случае пока), ибо никто не правит в одиночку и даже самому матерому диктатору нужен аппарат управления, а перманентно учитывать мнение решительно всех слишком трудозатратно или вообще невозможно, уже не говоря о компетентности этого коллективного мнения.
Конечно, для удобства можно было бы назвать ведомых людей таки объектами, но это будет не совсем верно, потому что де-факто они имеют собственную волю и способны к собственному целеполаганию (хотя бы теоретически), другое дело что у них может не быть возможности или достаточного желания для оного.
Распределение влияния (власти) можно было бы иллюстрировать в виде классической пирамиды социального статуса, но это будет не совсем верно, т.к. точки выработки и принятия тех или иных системно значимых решений могут серьезно отличаться от формальной иерархии. В реальности происходят серьезные флуктуации в зависимости от производственной или иной социальной конъюнктуры, когда реальная власть (влияние на принимаемые системно значимые решения) размывается весьма неравномерно по социальной пирамиде (рис.2), и иногда центры ее концентрации не тождественны центрам концентрации официального статуса. В разные эпохи те или иные структуры могли оттягивать на себя гораздо больше реального капитала (способности влиять на окружающих) чем официальные иерархии, например, структуры жрецов, воинов, философов, преступников, финансистов или ученых, мнение которых по тем или иным причинам вынуждены были или даже хотели учитывать гораздо более высокопоставленные субъекты.
Противоречие между управляемой и управляющей системами заключатся в достаточно простых и очевидных их устремлениях, к которым тяготеют они обе:
Потреблять как можно больше общесистемных ресурсов и активностей, в идеале все
Проявлять как можно меньшую исходящую активность, в идеале не делать вообще ничего
Подвергать себя как можно меньшему количеству общесистемных ограничений, в идеале не нести ответственности вообще никакой и ни за что
Я полагаю, что именно в этом заключалась базовая ошибка Советского Союза, которая обусловила и потащила за собой в итоге большинство других критических ошибок: в отказе от перманентной и своевременной модернизации социальных теорий, да и гуманитарных технологий вообще . Остановка в развитии гуманитарных технологий, закостенение и догматизм социотеха, который законсервировал знания и теорию на учении Маркса, каким бы классным и прорывным оно ни было для своего времени , обусловили в итоге целый комплекс ошибок в социальном конструировании и целеполагании начиная от умышленной остановки НТП (термояд, ОГАС)из-за проблемы лишних людей до неверного конструирования элиты, ошибок организации экономики и системы стимулов, проигрыш в информационной войне смыслов и игнор появления более прогрессивных чем пролетариат значимых социальных групп, например, массовой технической интеллигенции. Поэтому глобальный проект Империум принципиально отказывается от догматизма и утверждения единственно верных на все времена решений и постулатов, и настаивает на необходимости перманентной эволюции гуманитарного знания и социальных технологий в соответствии с накоплением нового опыта и систем его организации.
Эта шкала характеризует распределение системных ресурсов, в красной зоне которой начинается деградация соответственно системы управления или управляемой системы из-за недостатка ресурсов, чем дальше тем больше. Белая зона характеризует собой зазор безопасности системы, т.е. если ползунок распределения ресурсов находится в этой зоне, то и система управления, и управляемая система имеют достаточно ресурсов для своего восстановления и у них есть объективные возможности избегать дегенеративных процессов.
Коричневыми отметками обозначены пороги пассивной критической реакции, которая наступает если количество фактически распределяемых ресурсов меньше этого порога. Пассивная критическая реакция означает саботаж и игнорирование своих обязанностей при внешнем сохранении лояльности и социальной стабильности. Это фактически тихий бунт (элиты или масс), при котором управляющая или управляемая системы в силу каких-то причин не желают переходить к активному протесту. Зазор между этими порогами называется зазором работоспособности системы, т.к. по достижению порога и массовом саботаже и нерадивости система утрачивает эффективность и способность к действиям, чем дальше от порога тем больше, хотя и сохраняет видимость управляемости, иерархии и стабильности.
Желтыми отметками определены пороги активного недовольства ситуацией, которые выливаются в активные же действия, как правило деструктивного характера, т.е. бунты, но в мягких формах такое недовольство может проявляться как критика и активное роптание. При этом занятно то, что бунт элиты от недостатка ресурсов ровно так же возможен, причем он гораздо более вероятен даже при сильном перекосе распределения ресурсов в пользу системы управления, т.к. порог критической реакции системы управления (уровень зажратости) на шкале чаще всего находится значительно выше чем порог критической реакции управляемой системы, и выливается все это в разные формы жесткой внутриэлитной борьбы или жесткой же реакции, сверхэксплуатации и силового подавления масс.
Для определения наилучшего уровня распределения ресурсов необходимо решить задачу на оптимум, который бы находился максимально далеко от порогов безопасности и порогов критической реакции как сверху, так и снизу. Следует сразу оговориться, что у этой задачи позитивное решение есть ой как не всегда, потому что зазора безопасности у макросистемы из-за недостатка ресурсов может не быть вообще, и какая-то или даже обе подсистемы будут обречены на деградацию как бы мы не распределили между ними ресурсы. А тут вдобавок игра с нулевой суммой: чем больше одним, тем меньше другим. Во-вторых, пороги активной и пассивной критической реакции совсем не обязаны находиться в тех местах, в которых они обозначены на рис.3, а могут быть на шкале где угодно, в том числе и пересекаться так, что одновременно обуславливать критическую реакцию и системы управления (верхи не могут), и управляемой системы (низы не хотят). Так что критическая реакция или одной, или другой, или обеих сразу подсистем может происходить как бы мы не разместили ползунок распределения, т.е. позитивного решения эта задача может не иметь вообще даже если у макросистемы огромный зазор безопасности.
Наиболее интересно вот что: уровень этих порогов является управляемой переменной, которая зависит от текущих стереотипов, потребительских ожиданий, социально приемлемых стандартов жизни и всего прочего, что в целом можно определить как то, насколько элита и народ зажрались (к какому набору благ / вольностей / привилегий привыкли и считают нормой, ниже которой почитаются неудачниками). При этом предельно очевидной становится задача информационных атак на тот или иной социум с целью спровоцировать его нестабильность: эта задача сводится к повышению порогов критической реакции, причем как у системы управления, так и у управляемой системы с целью уменьшить зазор эффективности, стабильности и поле ресурсного маневра. А когда эти пороги на шкале сомкнутся, уйти от социальной нестабильности будет уже физически невозможно. Так что довольно прозрачно видно чем именно занимаются условные шататели (навальные, солженицены и другие #вамнедодают) и условные охранители (фрицморгены, осташки и другие #спервадобейся) – они двигают выше или ниже пороги критической реакции. Правда, они могут двигать только пороги управляемой системы, т.к. пороги (уровень зажратости) системы управления регулируются не через прямую пропаганду, а в основном через систему элитного воспитания и внутриэлитную культуру.
Так как все эти пороги также управляемы, то и для них мы должны определить оптимальный уровень. Он состоит в том, чтобы соответствующий порог активной критической реакции был чуть дальше порога безопасности системы, вызывая рефлексию системы незадолго до того как она начнет страдать из-за недостатка ресурсов чтобы обеспечить своевременную реакцию и не допускать дегенеративных процессов. При этом негативно на макросистеме будет сказываться как слишком высокий порог критической реакции (зажрались => перерасход ресурсов => меньше зазор безопасного ресурсного маневра системы), так и слишком низкий (без социальной боли не будут вовремя обнаружены и отрефлексированы поражающие факторы). А вот пороги пассивной критической реакции лучше держать довольно низкими, не допуская падения энтузиазма, активности и эффективности системы чтобы сохранить управляемость и возможность системных преобразований и маневра даже при падении ресурсной базы. К сожалению, нынешние системы управления предпочитают именно пассивную критическую реакцию управляемой системы, т.к. это сохраняет комфортные условия для представителей элиты и конкретных бюрократов, но для макросистемы в долгосрочном плане это гораздо опаснее, ибо может приводить к ситуациям, когда что-то сделать бывает уже нереально потому что система при внешней стабильности банально перестает реагировать на управляющие сигналы, и не предоставляет хоть сколь-нибудь реалистичной информации в обратной связи, т.е. показывает характерные признаки парализованного или сильно пьяного человека, который хоть и не чувствует боли, но и управлять нормально своим телом не в состоянии.
Так как речь идет не о простом механизме типа ДВС, которому нужно лишь топливо, окислитель и малость масла для смазки, а о сложной социально-биологической системе, в множестве распределяемых ресурсов следует понимать не только ресурсы материальные, но и социально, психически значимые. Для каждого такого класса социальных ресурсов уместно рассчитывать собственную шкалу распределения, с собственными порогами критической реакции и безопасности, и соответственно для каждой такой шкалы следует определять свой оптимум в уровне распределения. Среди таких классов социально значимых ресурсов уместно дифференцировать:
= ТМЦ включая услуги . Для более точного решения задачи на оптимум распределения желательно также разбивать этот класс на значимые группы товаров и услуг
= Социальные привилегии . Можно, конечно, было бы использовать устоявшийся мемчик и назвать этот класс социальных ресурсов правами и свободами, но семантика этого мемчика заметно отличается от нужной нам, и прежде всего тем, что она характеризует юридические, правовые аспекты, которые далеко не всегда можно использовать фактически даже если эти права и свободы черным по русскому написаны в конституции, равно как и фактически они могут использоваться, а юридически не быть прописаны или вовсе запрещены.
Социальные привилегии касаются фактических социальных плюшек вроде права рубить крестьян для испытания меча, права первой ночи, права высокопоставленных чиновников отмазывать свое потомство если оно совершило преступления или пристроить его на должность, права «чиновничьего кормления», права рабочих подворовывать на предприятиях и колхозах в разумных пределах или права деда посылать духа на парашу в армии, и правильнее было бы назвать эту категорию не правами и свободами, а вольностями. Сюда же, между прочим, входит и понятие свободы слова, т.е. возможности критиковать устоявшиеся системы взглядов и власть имущих (даже не всегда официальных) с гарантией того что от них или социальной среды не прилетит ответка в той или иной форме. Сюда же входит фактический доступ к принятию системно значимых решений.
= Доступ к информации и культуре . Опять-же не юридический, и не правовой, а фактический доступ. И прежде всего имеется ввиду доступ к высокой и передовой культуре и науке, изложенной и популяризируемой достаточно широко. Сюда же доступ к системному образованию, навыкам работы с информацией и принятия решений и т.д. Если очень важные научные методики и открытия и соответствующее им образование и культуру система управления приберегает только для себя, а для низов – обрывки знаний и жвачная культура, то это снова очень серьезное нарушение принципа равноценного обмена. Кстати, шкала распределения для этого класса социальных ресурсов рассчитывается отдельно для системы управления и управляемой системы, а не смежно как для предыдущих классов, т.к. характеризует собой игру с ненулевой суммой, т.е. если у кого-то прибывает, то это совсем не значит того что у кого-то убывает: культура и информация в отличии от ТМЦ или привилегий воспроизводятся довольно просто, особенно в цифровую эпоху.
Важным звеном задачи на оптимальное распределение является разрешение оптимальных обязанностей (исходящих активностей) и ответственности (внутрисистемных ограничений) как управляющей, так и управляемой системы. Для разрешения этих задач уместно применение аналогичной шкалы распределения с зоной безопасности и порогами критической реакции, но оптимум следует считать несколько по другому, размещая его на максимально высоком безопасном уровне, с известным зазором до порогов (учитывая амплитуду флуктуаций), т.к. чем большая безопасная исходящая активность и ответственность подсистем при той же ресурсоемкости, тем большая общая эффективность и устойчивость макросистемы. Как и в случае с классом информационных и культурных ресурсов, тут для системы управления и управляемой системы рассчитываются отдельные шкалы ввиду того что это распределение является игрой с ненулевой суммой. Тут ровно так же недостаток активности и ответственности вызывает деградацию макросистемы в целом и критическую реакцию со стороны подсистемы-контрагента, а переизбыток активности и ответственности вызывает деградацию самой системы управления или управляемой системы с критической реакцией в ней. Как и в случае ресурсного распределения, очень опасными являются ситуации сильно завышенных порогов критической реакции (зажратости) когда заставить нормально работать и нести ответственность за результаты оной работы невозможно не нарвавшись на саботаж или бунт, поэтому необходимо вовремя и в достаточных объемах корректировать эти пороги через систему общественных стереотипов и социальной логики. Тут соблюдается та же закономерность что чрезмерной зажратости система управления подвержена в гораздо большей степени, отчего работе именно с этим порогом следует уделять достаточно внимания.
Мы не сможем устранить пресловутое противоречие между управляющей и управляемой системой, и убив одного дракона вскорости получим нового, ибо каждая из групп субъектов подчиняется стандартной мотивации живой материи захапать как можно больше ресурсов и спихнуть как можно больше свей энтропии вовне, хоть у системы управления это обычно получается куда лучше по очевидным причинам. Тем не менее, мы можем разрешить сие противоречие наиболее справедливым и рациональным образом в соответствии с принципом равноценного обмена, решив задачу на оптимум распределения и установку порогов критической реакции для каждого типа, класса, группы и подгруппы ресурсов, активностей и ответственности, причем чем более подробной будет дифференциация их тем более точным будет искомое оптимальное решение и соответствующий список мероприятий. Удержание оптимума этого распределения является одним из важнейших условий для достижения гармоничного состояния социальной макросистемы, обеспечивающей эволюцию, счастье и всесторонний прогресс наиболее эффективно. Вот почему, дорогие принцессы, настолько важна своевременная модернизация гуманитарных теорий и социальных технологий: именно они помогут человечеству конструировать и конфигурировать социальные процессы наиболее правильно, именно они помогут направлять человечие лучшим из путей – путем Гармонии. Всегда верный, чешу вас за ушками.
Вопросы
1. В силу каких причин в западной исторической науке сформировалась концепция «единства цивилизации»?
2. Почему Тойнби считает ее ложной?
3. Каковы возражения ученого против представления об истории как о прямолинейном процессе?
4. Согласны ли Вы с тем, что «культурная карта» мира не затронута вестернизацией?
5. По словам А. Тойнби, «тезис об унификации мира на базе западной … системы … следует ограничить только экономическим и политическим аспектами социальной жизни, но никак не распространять его на культуру , которая не только глубже первых двух слоев, но и фундаментальнее ». Какой смысл в данном случае вкладывается в понятие «культура»?
Прочитайте следующий текст и ответьте на прилагаемые к нему вопросы.
Наука и техника не только значительно усиливают власть человека над природой, но они также оказывают влияние и на самого человека, а также те отношения, которые складываются между людьми. Если вы используете ручные орудия труда, то, в принципе, можно работать и одному. Два или три работника со своими примитивными орудиями сделают больше, чем один, но ведь и работников больше. А что, если орудия труда очень сложные и, что немаловажно, производственный процесс в целях повышения его эффективности разбит на отдельные операции? Повлияет ли разделение труда не только на эффективность технологического процесса, но и на отношения между работниками? Особенно, если некоторые бывшие работники стали собственниками и организаторами производства. Немецкий философ и экономист КАРЛ МАРКС считает, что повлияет, и, притом, очень сильно. Вот несколько отрывков из его работ, где говорится об этом.
«История делается таким образом, что конечный результат всегда получается от столкновения множества отдельных воль, причем каждая из этих воль становится тем, что она есть, опять таки благодаря массе особых жизненных обстоятельств. Таким образом, имеется бесконечное количество параллелограммов сил, и из этого перекрещивания выходит одна равнодействующая – историческое событие. Этот результат можно опять-таки рассматривать как продукт одной силы, действующей как целое, бессознательно и безвольно. Таким образом, история, как она шла, до сих пор, протекает подобно природному процессу и подчинена, в сущности, тем же самым законам движения . Но из того обстоятельства, что воли отдельных людей, каждый из которых хочет того, к чему его влечет физическая конституция и внешние, в конечном счете экономические обстоятельства (или его собственные, личные, или общесоциальные), что эти воли достигают не того, чего они хотят, но сливаются в нечто среднее, в одну общую равнодействующую, – из этого все же не следует заключать, что эти воли равны нулю. Наоборот, каждая воля участвует в равнодействующей, постольку включена в нее».
Маркс К. Письмо Иозефу Блоху // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 37. С. 395– 396
«Это (материалистическое – М.П .) понимание истории заключается в том, чтобы исходя именно из материального производства непосредственной жизни, рассмотреть действительный процесс производства и понять связанную с данным способом производства и порожденную им форму общения – то есть гражданское общество на его различных ступенях, как основу всей истории; затем изобразить действительность гражданского общества в сфере государственной жизни, а также объяснить из него все различные теоретические порождения и формы сознания, религию, философию, мораль и т. д. и проследить процесс их возникновения на этой основе».
Маркс К. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 36–37
«Общий результат, к которому я пришел,… может быть кратко сформулирован следующим образом. В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения , которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил . Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис , на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которым соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обуславливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще .
Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот , их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – что является юридическим выражением последних – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы . Тогда наступает эпоха социальной революции . С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной... надстройке. …Ни одна общественная формация не погибнет раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появятся раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. …В общих чертах азиатский, античный, феодальный и современный буржуазный способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации . Буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производства; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества».
Маркс К. К критике политической экономии. Предисловие //
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 6–8
«Производственные отношения в своей совокупности образуют то, что называют общественными отношениями, обществом и притом образуют общества, находящиеся на определенной ступени исторического развития, общество со своеобразным отличительным характером. Античное общество, феодальное общество, буржуазное общество представляют собой такую совокупность производственных отношений, из которых каждая вместе с тем знаменует собой особую ступень в историческом развитии человечества».
Маркс К. Наемный труд и нищета // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 6. С. 442
«Теперь экспроприации подлежит капиталист, эксплуатирующий многих рабочих. Эта экспроприация совершается игрой имманентных сил самого капиталистического производства, путем централизации капиталов. Один капиталист побивает многих капиталистов. Рука об руку с этой централизацией … развивается кооперативная форма процесса труда в постоянно растущих размерах, развивается сознательное техническое применение науки…, превращение средств труда в такие средства труда, которые допускают лишь коллективное употребление . …Вместе с постоянно уменьшающимся числом магнатов капитала … возрастает масса нищеты, угнетения, рабства, вырождения, эксплуатации , но вместе с тем растет и возмущение рабочего класса, который постоянно увеличивается по своей численности, который обучается, объединяется и организуется механизмом самого процесса капиталистического производства. Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и под ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистического оболочкой. Она взрывается, бьет час капиталистической собственности. Экспроприаторов экспроприируют ».
Маркс К. Капитал Т.1. Кн.1. М., 1973. С.772–773
«Коммунизм как положительное упразднение частной собственности – этого самоотчуждения человека – и в силу этого как подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека. …Такой коммунизм … = гуманизму ; …он есть действительное разрешение противоречия между человеком и природой, человеком и человеком, подлинное разрешение спора между существованием и сущностью, между опредмечиванием и самоутверждением, между свободой и необходимостью, между индивидом и родом. Он – решение загадки истории, и он знает, что он есть это решение».
Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года //
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 116
Труд и капитал исторически противостоят друг другу. Об этом свидетельствует ретроспективный анализ развития экономической науки. Основоположник научной концепции политической экономии А. Смит показал изменчивый характер формирования благосостояния, который в разные периоды у стран и народов породил две неодинаковые системы политической экономии :
1) коммерческую;
2) земледельческую.
Определяя сущность коммерческой системы, А. Смит отмечал, что в обществе традиционно сложилось тождественное понятие между богатством и деньгами. При этом имеют значение золото и серебро как денежный капитал. На этой волне возникшее в XV веке экономическое учение получило название - меркантилизм, утверждавший, что основным источником богатства является торговля, которая перераспределяет количество золота и серебра в государстве. В свою очередь, совершенствование торговли способствовало развитию экспортной промышленности и тем самым накоплению капитала. Образовавшийся денежный капитал государства способствовал развитию имущественного капитала, что и привело в дальнейшем к созданию необходимой базы для появления капитализма как новой формации экономических отношений. При этом в меркантилистическом учении возникло деление богатства на два вида: естественное и искусственное. Первое - это то, чем располагает страна в силу климатических и географических условий; искусственное богатство - это способность нации к развитию собственной промышленности. Итак, меркантилизм способствовал появлению класса владельцев физического капитала - капиталистов. Меркантилистическая концепция накопления денежного капитала в XVI–XVIII вв. вошла в противоречие с земледельческой физиократической экономической системой, где главное богатство - это труд на земле. Физиократы утверждали, что производительным может быть только сельскохозяйственный труд. Земля, с их точки зрения, является единственным источником народного богатства. Но тем самым, экономическое учение физиократов впервые создало предпосылки к формированию идеологии труда как источника богатства. Эту идею затем и развил А. Смит, показав, что богатство нации создается трудом.
Кроме того, следует отметить мнение А. Тюрго, который примыкал к физиократическому учению на позднем этапе его развития - во второй половине XVIII века. По утверждению К. Маркса, А. Тюрго привел физиократическое учение к наиболее развитому его виду, которое вплотную примыкало к капитализму. Так, в отличие от Ф. Кенэ, основателя экономической теории физиократии, А. Тюрго считал, что всякая затрата капитала не только в сельскохозяйственном производстве, но и в промышленности, а также и в торговле, способна производить накопления, образовывать прибыль . А. Тюрго значительно глубже проник в сущность нарождавшихся капиталистических отношений, чем его современники - физиократы. Он внес коррективы в существовавшее у физиократов классовое деление общества, определил капитал как совокупность средств производства, дал развернутую теорию прибыли. Тем самым А. Тюрго показал возникшие элементы противоречий в экономической теории физиократов. Таким образом, уже к моменту появления теоретико-методологических основ классической политэкономии А. Смита в 1776 году, в трудах поздних физиократов установлено наличие противоречия между трудом и капиталом.
Противостояние капитала и труда в экономической деятельности, получившее теоретическое оформление, стало затем традиционным противоречием в развитии обществ. Оно привело в дальнейшем к глобальным проблемам в отношениях не только внутри государств, но и между различными странами. Труд и капитал превратились в антагонистическую противоположность, которая приобрела политические черты (возникло жесткое противостояние между собственниками средств производства и наемными работниками), что позволило К. Сен-Симону, а затем К. Марксу и Ф. Энгельсу в Манифесте коммунистической партии (1848 год), в первой половине XIX века, обосновать негативный характер капиталистической формы экономических отношений и установить предпосылки возникновения социализма, призванного преодолеть противоречия между трудом и капиталом. По их заветам В.И. Ульянов- Ленин, опираясь на созданную им партию (РСДРП), осуществил в России в 1917 г. революцию и приступил к построению социализма, где предполагалось устранение указанного антагонистического противостояния. До начала Великой Отечественной войны в бывшем СССР действительно удалось ослабить противостояние труда и капитала. Собственниками основных средств производства (фабрик, заводов, природных ресурсов и др.) в стране хотя бы формально стал народ, что означало снижение преобладания капитала над трудом. Но, как известно, с окончанием Великой Отечественной войны закончился индустриальный период человеческого развития. Бывший СССР также прошел свой путь индустриализации к этому времени. Однако уже в 1950-1970- гг. в Советском Союзе наметилось существенное отставание экономического роста от наиболее развитых стран мира. Очевидно, что коллективная собственность средств производства в стране исчерпала свой экзистенциальный потенциал. Кроме того, сравнительный анализ мнения бывших солдат Красной армии, граждан СССР, которые наблюдали систему организации экономических отношений в Европе при продвижении к Берлину во время военных действий в 1944–1945 гг., показал, что частная собственность на средства производства, даже в частных домовладениях, предприятиях малого и среднего бизнеса, порождает лучшее благосостояние человека. При этом целесообразно вспомнить К. Маркса, который отмечал: «Рабочий свободен лишь тогда, когда он является владельцем своих средств производства» . Безусловно, в экономической прозорливости основоположнику марксистской политэкономии трудно отказать. Но под собственностью рабочих К. Маркс предполагал их пролетарскую сущность - владение «живым трудом», т.е. физической рабочей силой. Хотя еще до 1848 года в мире начали создаваться акционерные общества (например, в 1836 году российский император Николай I утвердил «Положение о компаниях на акциях», которому суждено было стать первым в Европе общим законом об акционерных обществах), но уже чуть позднее, на рубеже XIX–XX вв., владельцы многих капиталистических предприятий в мире, по заветам К. Маркса, начали создавать акционерные общества для приобщения работников к владению средствами производства с помощью акций. Тем самым предпринимались попытки для ослабления противоречия между трудом и капиталом. Владение акциями мотивирует работников, делает взаимозависимыми их интересы и интересы компаний.
Вместе с тем, человеческая природа эгоистична и удовлетворение ее частных желаний довольно сложная проблема. Постепенное усиление информационной вооруженности общества, с одновременным ростом потребностей, привели в 1950-е гг. к повышению роли и значимости знаний, которыми располагает отдельный человек, т.е. человечество постепенно стало включаться в постиндустриальную эпоху, где знания и информированность начали усиливать интеллектуальную мощь отдельных людей, что способствовало их доминированию и в экономической организации жизнедеятельности общества. Интеллектуальный труд начал усиливаться и доминировать над капиталом. Наиболее интеллектуально организованные нации стали вкладывать свои знания в систему вооружений и тем самым им удалось создать мощное ядерное оружие. Д. Белл выделил основные черты постиндустриального общества :
- центральная роль теоретического знания;
- создание новой интеллектуальной технологии;
- рост класса носителей знания;
- переход от производства товаров к производству услуг;
- изменения в характере труда;
- растущая роль женщин;
- возрастание роли науки в обществе как социальной потребности;
- доминирование ситусов как политических единиц (ситусы - положение, позиция);
- рост меритократии (образование и квалификация определяют возможности человека);
- появление у человека возможностей распоряжаться своим свободным временем;
- экономическая теория информации.
Вместе с тем, революционным прорывом в решении проблемы противостояния между трудом и капиталом, в начальный период постиндустриального движения в мире, являются результаты исследований американских экономистов Т. Шульца и Г. Беккера в начале 1960- х гг. по проблеме, которая получила название: «человеческий капитал». Анализ экспертных оценок, по материалам различных исследований, показал, что обоснование новой экономической категории «человеческий капитал», позволило существенным образом снизить напряжение между трудом и капиталом в развитых странах мира. Если Т. Шульц является пионером и автором термина «человеческий капитал», то существенное развитие эта экономическая категория получила в трудах Г. Беккера. Хотя необходимо отметить, что идея измерения человеческих возможностей возникла еще в XVII веке у английского экономиста У. Петти, предпринявшего попытки денежного измерения этих возможностей . Затем предпринимались и другие попытки такого измерения в XVIII–XX вв., но они были не достаточно убедительными. Например, Г. Беккер отмечает: «Важнейшей характеристикой, отличающей человеческий капитал от физического, является то, что он воплощается или материализуется в личности самого инвестора. Эта воплощенность выступает главной причиной, из-за которой предельные выгоды от человеческого капитала убывают по мере его накопления» .
Дело в том, что на рубеже 1950–1960–х гг., как мы уже отметили, начался постиндустриальный период глобального общественного развития, характерный появлением тенденции к усилению интеллектуализации труда в общественном производстве, интенсивным возникновением новых знаний, экономических идей, техники и технологий. По мнению ряда исследователей, термин «постиндустриализм» впервые был введен в 1914 году А. Кумарасвами , а уже после Второй мировой войны идеология постиндустриального развития обобщена в известной работе Д. Белла, которая выше уже упоминалась: «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования» . Постиндустриализм (постмодернизм) - это такой уровень функционирования общества, где знание начинает доминировать над незнанием. При этом возникает вопрос: а что считать знанием? Например, Д. Белл считает, что «...я определяю знание как совокупность субординированных фактов или суждений, представляющих собой аргументированное утверждение или экспериментальный результат, способный быть переданным другим людям с использованием средств связи в определенной систематической форме... таким образом, я отличаю знание от новостей» . За более чем 200-летний индустриальный период своего развития, человечество создало определенную систему знаний о природных, социальных и экономических явлениях, которые происходят в мире. В это время обоснованы основные физические, химические, биологические, экономические и социальные законы и закономерности жизни человеческого сообщества в своих взаимоотношениях с окружающих миром.
Знание в этих условиях получило статус капитализированных возможностей людей, которые позволяют им выстраивать необходимые экономические отношения и удовлетворять необходимые потребности каждому человеку. Но знание может быть легальным (обнародованным, известным и доступным для всех) и нелегальным (известным только одному человеку или узкому кругу людей). Ф. Хайек еще в 1940-е гг. дал определение неявному знанию, как «рассеянному» знанию в обществе, которым обладает каждый отдельный человек . По его мнению, только рыночные отношения в обществе способны максимально вовлекать все имеющиеся у людей знания для пользы экономического развития. Итак, в современном обществе знания приобретают форму капитала, носителем которого становится отдельный человек.
Все это позволило отдельному человеку создавать свой индивидуальный интеллектуальный капитал, который начал соединять в себе два антагонистических начала в экономических отношениях - труда и капитала, и тем самым ослабить это традиционное противостояние. Человеческий капитал - это персональный капитал отдельного человека и его передать другим невозможно. Этот капитал должен создаваться личным трудом каждого человека, что и предопределило его возможности по преодолению традиционного конфликта труда и физического капитала. В этой связи, современной России необходимо интенсивно наращивать национальный человеческий капитал, усиливать исследования по этой проблеме.
Дело в том, что сложившаяся современная система научных знаний приводит к пониманию того, что только социально-психологическое состояние нации определяет формы и характер экономических отношений в обществе, а не экономика как детерминированная система. Только совокупность человеческих способностей позволяет носителю этих способностей (в совокупности - всему обществу) получать доход. В этом контексте человека можно сравнивать с физическим капиталом, рассматривать его возможности как человеческий капитал. Посредством введения понятия человеческого капитала человек (работник) приобщается к распределению результатов труда . Как отмечает В. Мау, только в средине 2000-х гг. внимание отечественной элиты сместилось на проблемы человеческого капитала .
По данным Центра трудовых исследований Высшей школы экономики (ВШЭ), совокупная стоимость человеческого капитала России составляет более 600 трлн руб. (что если разделить эти данные на все экономически активное население страны, то получается, что на каждого работающего в России приходится более 6 млн руб.), что почти в 13,5 раз больше ВВП страны и в 5,5 раза больше стоимости физического капитала . Эти данные показывают, что соотношение капитала и труда изменилось: рост зарплаты привел к усилению труда над капиталом. Для устранения вероятного дисбаланса между трудом и капиталом в стране нужны дополнительные рабочие места для привлечения человеческого капитала в экономическую деятельность. Очевидно, руководствуясь этими соображениями еще в 2012 год, Президент России В. Путин поставил задачу перед обществом о создании в ближайшие годы не менее 25 млн новых рабочих мест. Кроме того, некоторые отечественные эксперты отмечают наметившуюся в России тенденцию к подавлению человеческого капитала социальным капиталом, которая показывает, что часть общества меняет систему ценностей и рассчитывает получить не знания, а диплом об образовании . Только качественный отечественный человеческий капитал может противостоять ухудшению взаимоотношений между трудом и капиталом.
Таким образом, традиционное противостояние между трудом и капиталом может быть ослаблено только за счет доминирования человеческого капитала в экономических отношениях. Этот капитал в совокупности объединяет в себе элементы капитала и труда, что в современной постмодернистской экономической действительности, где преобладает знание, способствует снижению социальной напряженности в обществе. Работник предприятия должен иметь право на участие в распределении конечных результатов деятельности, а это дает основание определять работника, как владельца части функционирующего человеческого капитала, по сути, как капиталиста . И этот процесс будет способствовать переходу от экономической эксплуатации человеческого капитала к экономическому мутуализму, отмечает А. Бужин .
